ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

На этом я заканчиваю это исследование. В принципе, его можно было бы продолжить и рассмотреть ряд других вопросов. Но это вряд ли столь уж императивно по сравнению с тем, что уже было исследовано. Вскрытого вполне достаточно, чтобы подвергнуть, напр., сомнению якобы исключительную прогрессивность марксизма, сделать вывод о том, чем на самом деле является так называемые социалистическая демократия, социалистический гуманизм, партийность литературы и искусства, счастье при социализме и т. д.

Признаюсь, что я сначала хотел озаглавить работу просто «К вопросу об идейных основах марксизма». Однако в ходе работы моё мнение несколько изменилось, так что мне стало казаться более уместным оставить первый вариант только в качестве подзаголовка.

Дело в том, что анализ вскрыл очень большое число противоречий, гораздо большее, чем я предполагал в начале работы. Тогда я интуитивно, но нечётко видел ряд таких противоречий. В процессе же работы в результате обдумывания и обработки имевшегося материала выявилось значительно большее число таких противоречий. Вот некоторые из них:

• Противоречие гуманистических и экономических ценностей.
• Противоречие внутри экономических ценностей — подпольное привнесение гуманистических ценностей в последние.
• Противоречие экономических ценностей с реальностью, с фактами.
• Противоречие указанных ценностей марксистскому понятию диалектики.

И это обнаружилось только в одной главе!

Так что самым уместным заглавием книги видимо может быть только «Противоречие на противоречии (к вопросу о теоретических основах марксизма)».

Теперь, как мне кажется, целесообразно уделить внимание вопросу о том, что следует из обнаруженного для практической жизни, для того, чтобы сделать её лучше, изменить её в лучшую сторону.

Коммунисты видят мир только в двух цветах: у них частная собственность равнозначна тьме/злу, а общественная — свету/добру. Поэтому всякого, кто с ними несогласен, они естественно склонны относить к другому цвету.

Однако, проведённый анализ позволяет сделать вывод о несостоятельности такого воззрения на мир.

В частности, было показано, что понятие «общественная собственность» является в значительной степени фиктивным, что под этим термином, с одной стороны, скрывается такое распределение продуктов труда, которое на деле означает поощрение ленивых духом и телом, любителей плотских наслаждений, удовольствий, т. н. красивой жизни, хитрых и лживых людей и т. д.; с другой же стороны, это угнетение и эксплуатация простых честных тружеников и интеллигентов, поскольку из-за ошибочного марксистского понимания равенства в обществе, построенном на марксистской доктрине, неизбежно должно жить огромное количество дармоедов за их счёт.

Это наводит на мысль, что настоящая дилемма — это не частная собственность или общественная, а в распределении собственности и всего общественного достояния как результате человеческого труда.

При социализме частной собственности нет, но распределение продуктов труда в форме т. н. личной собственности оказывается несправедливым. Наверно ещё более несправедливым при этом общественном строе является доступ к духовным богатствам нации и всего мира. Здесь имеется в виду фактический запрет и/или замалчивание очень многих произведений допереворотных российских, а также всемирных, мыслителей и философов, начиная с Библии.

При капитализме тоже наблюдается расхождение между социальным положением или статусом человека в обществе и его подлинной ценностью.

Таким образом, положение человека ущербно как при социализме, так и при капитализме.

Однако, если посмотреть на возможности разрешения этой проблемы, то можно увидеть, что они несколько различны. На капиталистическом Западе явно больше духовной свободы, чем в коммунистическом мире. Это проявляется, напр., в том, что там всякий человек может читать как Маркса, так и Ницше. В коммунистическом же мире это может делать лишь незначительное число людей со специальным допуском, если отвлечься от крайне незначительной возможности сохранения некоторого количества экземпляров старых изданий работ Ницше в частных библиотеках с дореволюционных времён.

Далее, там имеется свобода общения людей друг с другом в одной стране и в разных странах. В коммунистических же странах этого нет. Право на свободу совести, слова, собраний, шествий и т. д. не имеет никакого смысла, если оно ограничивается зажимом неортодоксальной совести, неортодоксального слова, собраний, шествий и т. д.

Поэтому очевидно, что там больше возможностей достичь Царства Небесного на земле, чем здесь.

Более того, как было показано, коммунизм в той теоретической и практической форме, какая была дана ему Марксом и Энгельсом, и какой руководствуются их современные последователи, имеет весьма ощутимую тенденцию не только остановить дальнейшую историю человечества, но и повернуть её вспять.

«Истина рождается в споре», - гласит древняя мудрость. Но в соответствии с теорией и практикой коммунистов, истина не может рождаться, потому что они запрещают споры и превозносят как необычайно высокое достижение т. н. единогласие. Фактически же несогласным просто затыкают рот.

Из содержания приведённого анализа можно также сделать и тот вывод, что движение диссидентов объясняется внутренними, а не внешними по отношению к коммунистическому миру причинами, т. е. влияние, напр., «вражеской» пропаганды здесь явно носит второстепенный и производный характер. На их же стороне есть большая правда. Это правда заключается в том, что невозможно построить справедливое общество, отвергнув глубокое и правильное понимание духовного несовершенства и ущербности человека, его склонности к пороку, и взяв за основу совершенно нелепое утверждение о том, что человек якобы по природе хороший, а портят его лишь обстоятельства жизни.

Что же касается Маркса и Энгельса, то проведённое исследование вполне позволяет сделать вывод о том, что даже при самой снисходительной и мягкой оценке их теоретических построений нужно признать, что эти люди вовсе недостойны того рабского поклонения, какое характерно для коммунистических стран.

Такое поклонение может служить лишь увековечиванию их ошибок и вытекающего из них зла.

Для заключения великолепно подходит эпизод с доктором Санградо. Маркс в первом томе Капитала сравнивает некоего лорда Дафферина, который выступал за эмиграцию избыточного сельского населения Ирландии, с доктором Санградо,¹ персонажом романа Лесажа История Жиль Бласа из Сантильяны.²

Возможно, что у этого лорда действительно было нечто общее с этим персонажем. Однако, нетрудно заметить, что сам Маркс, а также Энгельс, и все их последователи, тоже очень сильно похожи на этого же самого доктора Санградо.

Как известно, этот доктор лечил всех своих больных одним и тем же методом, а именно, он прописывал всем кровопусканья и обильное питьё тёплой воды.

Марксисты явно делают нечто подобное, когда во всех проблемах, которые встают перед обществом, видят козни капитализма или империализма.

И даже, более того, они похожи на этого доктора ещё и в другом отношении. Дело в том, что в романе рассказывается, между прочим, о том, что однажды ученик доктора обратил внимание учителя на то, что подавляющее большинство пациентов умирает от такого лечения, и поставил вопрос о том, не следует ли изменить методику лечения. На это доктор ответил, что последнее никак невозможно, ибо он как раз незадолго до того издал книгу, в которой настоятельно рекомендовал кровопускание и тёплую воду; неужели же ему теперь опровергать собственную работу.

Похоже, что коммунисты делают примерно то же самое, настаивая на непогрешимости основ своей доктрины, игнорируя глубокомысленные слова Гёте:

Теория, мой друг, суха,

Но древо жизни вечно зеленеет.³

1 Karl Marx, op.cit., S. 738.

2 Oeuvres de A. René Le Sage, tome seconde, L'Histoire de Gil Blas de Santillane, Paris, 1821.

3 Из трагедии «Фауст» (ч. I, сцена IV) Иоганна Вольфганга Гете, перевод Бориса Пастернака. Текст оригинала: “Grau, teurer Freund, ist alle Theorie,/Und grün des Lebens goldner Baum”.